Черные кувшинки - Страница 109

К оглавлению

109

Он думал, что это сделает меня счастливой. Глупец. Как если бы надсмотрщик вздумал расписать стены тюрьмы. Мельница «Шеневьер» потеряла для меня всякое очарование. Меня завораживало заброшенное строение, которое вся округа звала «ведьминой мельницей». Теперь оно заблестело чисто отмытым камнем и лакированным деревом. Деревья подстригли, на балконах высадили цветы. Очистили двор. Смазали ворота. Поставили забор…

Жак действовал с маниакальным упорством. Да он и был маньяк.

Но мне это и в голову не приходило!

Я категорически запретила ему рубить вишневое дерево. Он не посмел ослушаться. Он уступал всем моим капризам. Да-да, я в это верила!

Потом задули новые ветры, и дела в агентстве пошли из рук вон плохо. Выяснилось, что Жак не в состоянии выплачивать кредит за мельницу. Вначале мы сдали часть ее помещений в аренду, а потом продали всю мельницу молодой супружеской чете из города. Себе оставили только башню. За последние несколько лет новые владельцы превратили мельницу в деревенскую гостиницу. Судя по всему, она приносит им неплохой доход. Подозреваю, они ждут не дождутся, когда я наконец помру, чтобы оборудовать еще пару-тройку дополнительных номеров. Во дворе теперь стоят качели, огромный гриль и расставлена дачная мебель под зонтиками. Я слышала, они собираются устроить в поле за мельницей нечто вроде небольшого зоопарка и уже начали сооружать загоны для лам, кенгуру и страусов… Или для эму? Не помню точно…

Вы только представьте себе!

Экзотические животные в Живерни! На радость детишкам. И каждый, кто едет по шоссе Руа со стороны Вернона, будет на них натыкаться.

Ведьмину мельницу не объедешь.

Правда, никакой мельницы больше нет. Осталась только ведьма.

Эта ведьма — я.

Но ничего, не волнуйтесь, я здесь надолго не задержусь. Сегодня полнолуние, и ведьма воспользуется им, чтобы исчезнуть. Рано утром ее разбитое тело найдут под вишневым деревом. Тот, кто обнаружит ее первым, поднимет глаза к небесам и наверняка подумает, что она свалилась со своей метлы. Ничего удивительного. Это была очень старая ведьма.


Я в последний раз сжала в ладони шерсть Нептуна, шагнула в дверь, ведущую к башне, и быстро закрыла ее за собой. Потом начала быстро подниматься по ступенькам. Быстро, чтобы не слышать, как он воет.


ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ
26 мая 2010 года
(Мельница «Шеневьер»)

СЕРЕБРИСТЫЕ ЛЕНТЫ

84


Я распахнула окно. Времени было чуть за полночь. Мне казалось, что в темноте прыгать будет легче. Я тщательно, с маниакальной аккуратностью, прибралась в комнате. Как будто с течением лет заразилась от Жака его навязчивыми идеями. Положила на стол письмо с просьбой позаботиться о Нептуне. Хотела снять со стены свои «Черные кувшинки», но не хватило духу.

Я не строила себе никаких иллюзий. Сразу после моей смерти сюда, как стервятники, слетятся из долины Эра торговцы подержанными вещами и растащат мебель, посуду, безделушки. Возможно, кое-что появится потом на полках антикварной лавки на улице Бланш-Ошеде-Моне, в моей бывшей служебной квартире над школой… Но вряд ли кто-то из них заинтересуется моими «Черными кувшинками» — ну, висит на стене какая-то грязная мазня, и пусть себе висит. И никто не догадается, что под слоем черной краски скрывается совсем другая, наполненная ярким светом жизнь!

И картина отправится на помойку.

А старуха, слишком неосторожно высунувшаяся из окна, — в яму в земле, поближе к своему славному муженьку.

Старуха была злющая… Ни с кем не разговаривала, никогда не улыбалась, а если с ней здоровались, отвечала сквозь зубы. И никому даже в голову не придет, что под морщинистой кожей таилась девочка, наделенная, как говорили, большим талантом. Может быть, даже гением…

Никто никогда этого не узнает.

И Фанетта, и Стефани давно умерли. Их убил слишком заботливый ангел-хранитель.


Я смотрела в окно на мельничный двор. Посыпанные гравием дорожки серовато поблескивали в свете галогеновой лампы, повешенной над входом. Страха я не испытывала. Разве что сожаление. Маленькая Фанетта так любила жизнь.

Не думаю, что она заслужила такую злую смерть.

85

Почти под самым моим окном остановился «Пикассо-Ситроен». Такси. Я к ним привыкла. Вечером у гостиницы часто тормозят такси, привозят туристов, которые приезжают на вокзал Вернона последним парижским поездом. Багажник у них всегда битком набит чемоданами.

Разумеется, к машине подбежал Нептун — как же без него! Обычно из задней дверцы такси высыпают детишки, и Нептун их радостно встречает. Тоже привык.

Но на сей раз ему не повезло. Детей в такси не оказалось.

Только один пожилой мужчина. Даже старик.

И без чемодана…

Странно.

Перед стариком остановился Нептун. Тот наклонился и принялся ласково гладить моего пса, словно встретил старого друга.

Господи!

Не может быть!

Все завертелось у меня перед глазами. Сердце запрыгало в груди.

Этого не может быть!


Я наклонилась ниже. Но не для того, чтобы выпасть из окна. Ну уж нет! Меня окатило теплой волной. Мгновенно вспомнилось, как я стояла у окна в другом доме — в розовом доме Моне… Это было в другой жизни. Рядом со мной стоял невероятно привлекательный мужчина. Я говорила ему странные слова. Раньше я даже не догадывалась, что способна их произнести.

Они звучали, как стихи Арагона. Я запомнила их наизусть.

«Я с первого взгляда влюбилась в ваш „Тайгер-триумф“»!

109