Черные кувшинки - Страница 4

Лувель робко — ни дать ни взять ученик за партой — поднял руку.

— Может быть, Морваль умер не сразу?

— Да ну? — насмешливо произнес Серенак. — С такой раной в сердце? Слабо верится. Но даже если допустить, что он еще был жив, почему не добить его тем же ножом? Я спрашиваю, зачем он тащил его к воде и зачем расколотил ему черепушку?

Сильвио Бенавидиш молчал. Людовик Мори озирал окрестности. На берегу ручья лежал большой — с футбольный мяч — камень, испачканный кровью. Агент уже взял с него образцы крови и тканей.

— Может, потому, что заметил этот камень? — рискнул высказаться он. — Воспользовался тем, что попалось под руку…

У Серенака блеснули глаза.

— Нет, Людо, я с тобой не согласен. Давайте, парни, смотрите внимательно. Здесь есть еще кое-что странное. Что вы можете сказать о береговой полосе длиной примерно двадцать метров?

Инспектор Бенавидиш и оба агента послушно повели глазами вдоль берега ручья, но понять, что имеет в виду Серенак, так и не смогли.

— Больше никаких камней здесь нет! — торжествующе провозгласил Серенак. — Хоть весь ручей осмотрите, ни одного не найдете! Значит, камень принесли сюда специально. А если его приподнять? Смотрите, под ним травка — примятая, но свежая. И на самом камне — никаких следов сухой земли. Так что же забыл тут этот камешек? Преступник принес его с собой, вот что я вам скажу!

Агент Лувель согнал с моста зевак на правый берег ручья, со стороны деревни. Но Серенака присутствие зрителей беспокоило меньше всего.

— Мальчики! — продолжил инспектор. — Если коротко, дело было так. Жерома Морваля закололи ножом на тропе. От удара в сердце он скончался на месте. Затем убийца отволок его тело на берег ручья, а это примерно шесть метров. После чего пошарил в окрестностях в поисках камня покрупнее — думаю, этот потянет килограммов на двадцать, — вернулся и разбил Морвалю голову. Но и это еще не все. Обратите внимание, в какой позе лежит убитый. Головой в воде! Не слишком естественное положение, не так ли?

— Так вы же сами только что сказали, патрон, — почти сердито пробурчал Мори. — Убийца стукнул Морваля камнем по башке. Тот упал и плюхнулся головой в воду…

— Чисто случайно, ага! — иронически заметил Серенак. — Его бьют по голове, и он оказывается головой в ручье. Нет, ребятки, готов держать пари на что угодно, все было не так. Попробуйте взять камень и долбануть Морваля по башке. Прямо тут! Хоть тысячу раз ударьте, труп ни разу не упадет так, как лежит сейчас — чтобы голова ушла под воду на десять сантиметров. Решение, друзья мои, гораздо проще. Мы имеем дело с тройным убийством, хотя жертвой стал один человек. Я пыряю его ножом — раз! Я проламываю ему череп — два! И я топлю его в ручье — три!

Его губы тронула кривоватая улыбка.

— У нашего преступника был очень серьезный мотив. Он очень сильно ненавидел Жерома Морваля.

Лоренс Серенак повернулся к Сильвио Бенавидишу.

— Нашему окулисту не повезло. Кто-то решил убить его, да не один раз, а целых три. Но это все же лучше, чем если бы преступник убил трех человек по одному разу.

Серенак подмигнул инспектору Бенавидишу, который казался все более смущенным.

— Я не собираюсь сеять в деревне панику, — продолжил он, — но сцена преступления ясно свидетельствует о его преднамеренном характере. Вы только посмотрите на… ну не знаю, на композицию, что ли. Он как будто картину писал! Продумал каждую деталь. И место выбрано со смыслом — деревня Живерни. И орудия убийства — нож, камень, вода…

— Неужели месть? — предположил Бенавидиш. — Или что-то типа ритуального убийства?

— Не знаю, — ответил Серенак. — Посмотрим. Пока ничего не понятно. Мы не видим во всем этом никакого смысла. Мы — но не преступник.

Лувель вяло оттеснял с моста зрителей. Сильвио Бенавидиш стоял молча, но его лицо выдавало напряженную работу мысли. Он явно пытался обдумать сказанное Серенаком и отделить в его словах здравые зерна от плевел провокации.

Внезапно из-за тополей к ним метнулась темная тень, проскочила под лентой ограждения и подбежала к берегу. Агент Мори попытался ее удержать, но тень оказалась проворнее.

Немецкая овчарка!

Пес остановился рядом с Серенаком и принялся тереться о его ноги, весело помахивая хвостом.

— Эге-ге! — сказал инспектор. — А вот и наш первый свидетель.

Он повернулся к толпящимся на мосту жителям деревни Живерни.

— Кто-нибудь знает, чья это собака?

— Конечно! — тут же отозвался пожилой мужчина в вельветовых брюках и твидовом пиджаке — наверное, художник. — Это же Нептун. Наш, деревенский. Он ничей, в смысле — общий. С мальчишками бегает. Туристов встречает. Его тут каждый знает.

— Ну, здравствуй, мой хороший, — сказал Серенак, присаживаясь перед псом на корточки. — Значит, ты наш первый свидетель? Тогда скажи мне: ты видел убийцу? Запомнил его? Ладно, я тебя вызову попозже, сниму показания. А пока у меня тут еще работенка…

Инспектор отломил у ясеня сук и швырнул его на несколько метров. Нептун с готовностью включился в игру — побежал за палкой, схватил ее зубами и вернулся. Сильвио Бенавидиш с изумленным видом наблюдал за дурачествами шефа.

Серенак, успев подняться на ноги, внимательно озирал окрестности: сложенные из кирпича и глины мостки, мост над ручьем, а сразу за ним — странное двурогое сооружение с фахверковыми стенами, над которым возвышалась пятиэтажная башня. На одной из стен было выбито: «Мельница „Шеневьер“». «Надо будет обойти близлежащие дома, — подумал он, — опросить возможных очевидцев». Хотя он понимал, что шансов найти свидетеля мало: преступление было совершено около шести часов утра.