Черные кувшинки - Страница 75

Стефани Дюпен поочередно обвела взглядом двух стоящих перед ней мужчин — инспектора Сильвио Бенавидиша и инспектора Лоренса Серенака.

— Какое вы имели право? — почти выкрикнула она.

Серенак отвел глаза в сторону и уставился на висящую на стене картину, сделав вид, что изучает причудливую игру света на спине обнаженной рыжеволосой женщины, написанной Тулуз-Лотреком. Пусть Сильвио отвечает. Заодно убедит самого себя.

— Мадам Дюпен! Давайте смотреть в лицо реальности. Собранные улики свидетельствуют против вашего мужа. Начнем с исчезнувшей пары сапог…

— Их украли!

— На месте преступления нами найден ящик для красок. На внутренней крышке имеется надпись угрожающего характера, сделанная рукой вашего мужа, — невозмутимо продолжал Бенавидиш. — В этом сходится большинство экспертов…

Стефани растерялась. Было очевидно, что про ящик для красок она слышит в первый раз и безуспешно роется в памяти, пытаясь сообразить что к чему. В свою очередь, повернув голову, она уперлась взглядом в репродукцию «Арлекина» кисти Сезанна, словно надеялась, что человечек в шляпе, похожей на полумесяц, поможет ей не пасть духом.

— Я действительно раза два ходила с Жеромом Морвалем на прогулку. Может быть, три. Мы просто разговаривали. Самое большее, на что он осмелился, — взял меня за руку. Я никогда не давала ему никаких надежд. Наедине я с ним вообще никогда не виделась. Если хотите, обратитесь к Патрисии Морваль, с который мы дружим с детства, и она подтвердит вам мои слова. Все это попросту нелепо. У моего мужа нет никакого мотива…

— У вашего мужа нет никакого алиби!

Это сказал Лоренс Серенак, избавив Сильвио от многословных объяснений.

Стефани надолго замолчала. Лоренс с самого начала избегал смотреть ей в глаза. Она откашлялась, сжала руки и бесцветным голосом произнесла:

— Мой муж не мог убить Жерома Морваля. В то утро он был со мной, в постели.

Бенавидиш и Серенак остолбенели. Бенавидиш так и замер с занесенной над листом бумаги ручкой. Серенак, сидевший, поставив локти на стол и опустив небритый подбородок на открытую ладонь, вдруг почувствовал, что у него нет сил поддерживать собственную голову. В кабинете номер 33 воцарилась музейная тишина.

— Если вам нужны подробности — пожалуйста. В то утро мы с Жаком занимались любовью. По моей инициативе. Я хочу ребенка. В то утро, когда был убит Жером Морваль, мой муж находился в моей постели. Мне очень жаль, но он не мог совершить убийство.

Серенак вскочил из-за стола.

— Стефани, — воскликнул он, — но всего несколько дней назад вы говорили совсем другое! Вы сказали, что ваш муж, как всегда по вторникам, ушел на охоту.

— Я ошибалась. Сейчас я точно вспомнила, что в то утро он был со мной.

Сильвио Бенавидиш тоже поднялся, спеша на помощь начальнику.

— Ваше свидетельство ничего не стоит, мадам Морваль. Жена защищает мужа — что может быть естественней?

— Чепуха! — повысила голос Стефани. — Любой адвокат…

Серенак неожиданно тихо попросил:

— Сильвио, оставь нас на минутку.

Лицо Бенавидиша приняло разочарованное выражение, но он понимал, что у него нет выбора. Подхватив со стола пачку бумаг, он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

— Вы!.. Вы все испортили! — взорвалась Стефани.

Лоренс Серенак хранил спокойствие. Усевшись в кресло на колесиках, он принялся не спеша кататься туда-сюда, отталкиваясь ногами.

— Зачем вы это делаете?

— Что я делаю?

— Зачем вы лжесвидетельствуете?

Стефани ничего не ответила. Она молчала, переводя взор с Сезанна на рыжеволосую женщину с голой спиной.

— Ненавижу Тулуз-Лотрека. Ненавижу его лицемерный вуайеризм…

Она опустила глаза и в первый раз поймала взгляд Лоренса Серенака.

— А вы зачем это делаете?

— Что — это?

— Преследуете моего мужа? У вас что, других подозреваемых нет? Говорю вам, он невиновен. Отпустите его сейчас же.

— А доказательства?

— У Жака не было ни малейшего мотива. Все это просто смешно. Сколько раз вам повторять, я никогда не спала с Морвалем. Мотива нет, зато есть алиби.

— Стефани, я вам не верю.

Время в кабинете 33 словно остановилось.

— И что же нам теперь делать?

Стефани мерила комнату мелкими шажками. Лоренс снова подпер подбородок рукой и следил за ней. Стефани глубоко вздохнула и, еще раз окинув взглядом пышную гриву рыжеволосой модели, повернулась к инспектору.

— Инспектор! Что должна делать безутешная женщина? До каких пределов она может дойти, чтобы спасти своего мужа? И как много времени ей понадобится, чтобы понять, чего от нее хотят? Вы когда-нибудь видели американские триллеры? Про подлых копов, готовых засадить за решетку невиновного и увести у него жену?

— Нет, Стефани.

Стефани Дюпен подошла к столу. Медленно распустила пучок и вынула из него две серебристые ленты. Ее каштановые волосы рассыпались по плечам. Она села на стол инспектора, возвышаясь над ним почти на метр, так что ему пришлось задрать к ней голову.

— Вы ведь этого хотите, инспектор? Я поняла, не такая уж я дура. Если я вам отдамся, все будет кончено?

— Прекратите, Стефани.

— Что с вами, инспектор? Чего вы испугались? Бросьте, не мучайте себя лишними вопросами. Считайте, что заманили роковую женщину в свои сети. Ее муж в тюрьме, и некому вызволить ее из ловушки. Она в вашей власти.

Стефани медленно поднялась и расстегнула юбку, которая упала к ее ногам, после чего потянулась к пуговицам блузки. Ее шея и грудь были покрыты россыпью веснушек.